«Пазолини. Умереть за идеи», Роберто Карнеро
2 ноября 1975 года в Остии недалеко от Рима был убит Пьер Паоло Пазолини. У него было сломано десять рёбер, раздавлено сердце, разбита челюсть, сломана левая рука и наполовину вырваны уши.
В марте 2022 года (к столетию со дня рождения) в газете Коммерсант вышла статья Ольги Федяниной об источниках и составных частях насилия, обнаруженных Пьером Паоло Пазолини, фрагмент из которой мы приводим ниже.
"Фильмы Пазолини, возможно, самые несовершенные шедевры в истории кино. Эстетически случайное намертво соединяется в них с бесспорным и почти расхожим. Они собраны из обрывков догматических идеологий ХХ века, метафорической фантазии литератора, этнографических восторгов путешественника, жизненного опыта отщепенца и мечты о большом успехе невероятно одаренного кинематографиста.
Но сквозь все его картины проходит один лейтмотив — лейтмотив в том, вагнеровском, смысле, который подразумевает единство атмосферы и сюжета. Это насилие.
Насилие и смерть в фильмах Пазолини — не синонимы зла и не его следствие (единственное исключение — «Сало, или 120 дней Содома»). Насилие и смерть в них даже не угроза — они просто часть любого сюжета, любой ситуации, любой встречи. Они выныривают буквально из любой дыры, физической и метафизической. Везде, где есть встреча человеческих существ, есть боль, борьба, смерть. Ничего не угрожает только тому, кто находится в полном одиночестве и не вблизи от человеческого жилья — и длинный план одиноких проходов по лесным зарослям, песчаным барханам, горным склонам встречается почти в каждом его фильме, это моменты полной безопасности. Человек у Пазолини смертен не «внезапно», то есть в какой-то один, непредсказуемый момент,— он смертен всегда, в любой точке своего существования. Его можно в каждую секунду вычесть из окружающей жизни. Это свойство взгляда, режиссерского взгляда, который разглядывает лица и фигуры,— за свою кинематографическую жизнь Пазолини снял несколько тысяч человек — так, будто бы не рассчитывает их больше увидеть, но хочет запомнить навсегда; будто бы каждый взгляд первый и последний. Персонажи Пазолини, неважно, являются ли они главными или второстепенными, существуют в этом микроскопическом просвете времени первого-последнего взгляда, соответствующем даже не секунде, а, возможно, той 1/24 секунды, которой равен один кинокадр."
Насилие у Пазолини смотрит на героев разными глазами — глазами веры, желания, нищеты, власти.
Продолжение — в тексте Ольги Федяниной: https://www.kommersant.ru/doc/5229508
Издательство «АСТ», 2024
