Книг о Германии этого периода очень много, мы постарались выделить одни из главных, о разных этапах формирования нацизма, расцвета и падения Третьего Рейха, написанные очевидцами и исследователями.
«История одного немца», Себастьян Хафнер
Воспоминания немецкого журналиста и историка Себастьяна Хафнера (1907-1999), написанные в эмиграции в 1939 году, охватывают период с 1914 по 1933 год. Автор пытается ответить на вопрос, как события этого десятилетия подготовили немцев к принятию власти нацистов, как создавалась и удобрялась многослойная социально-политическая почва, на которой был возведен третий рейх.
Эта книга - о столкновении частного человека с государством, о том, как устроена пропаганда и том, возможно ли в принципе сохранить частную жизнь внутри тоталитарной машины - и где та грань, после которой в общем-то уже нельзя.
«… между тем, что происходило до 1933 года, и тем, что произошло позже, есть серьезное различие: все бывшее до 1933 года проходило мимо нас или проносилось над нами; оно занимало и волновало нас всерьез, кому-то оно стоило жизни, кого-то разоряло, но никого не ставило перед последним выбором совести. Наша внутренняя жизнь оставалась нетронутой в своей глубине. Наращивался жизненный опыт, приобретались те или иные убеждения: но человек оставался таким, каким был. Никто из тех, кто по своей воле или вопреки своему желанию попал в машину третьего рейха, не может сказать того же о самом себе».
«Немецкая осень», Стиг Дагерман
«Немецкая осень» (Издательство Ивана Лимбаха, перевод Н. Пресс, 2023) - сборник первых неангажированных (и потрясающих) текстов о жизни послевоенной Германии завораживающе проницательного шведского писателя и журналиста Стига Дагермана, написанных им в результате поездки в оккупированную Германию в 1946 году по заданию шведской газеты «Экспрессен». Неангажированных - потому что в отличие от обычных аккредитованных корреспондентов, которые зависели от сотрудничества с оккупантами и могли писать только то что «положено», у Дагермана была «полная свобода описывать послевоенную трагедию так, как он сам ее понимает, без каких-либо ограничений сверху». Что сказать, описал так описал. Отдельно примечательно, что хотя к 1946 Дагерман уже автор двух прозвучавших романов - было ему всего 23 года.
Разрушенные города, семьи, живущие в подвалах, школьных туалетах, вагонах поездов (высланных из Баварии в Эссен, куда их не пускают): («Разумеется, доктор В. может взять девочку на руки и рассказать, в каком она состоянии, он мог бы с ней на руках подойти поближе к свету от печки, мог бы сообщить, что ее необходимо немедленно отправить в больницу, но тогда ему пришлось бы сказать, что в больницах нет свободных мест, а бюрократическая система в администрации города работает куда медленнее, чем смерть»).
Одна картофелина в день, недельное пособие в 45 марок, на которые можно купить семь сигарет. Знают вроде бы, что «винить в этом, конечно, некого кроме Гитлера», но продолжают не понимать. («Господа воротят что хотят, а страдаем всегда мы, доносится из темноты вагона голос бодрой старушки».)
Или вот этот пассаж: «Видите ли, герр Д., говорит моя спутница, пострадавшая от обморожения, и берет меня под руку, - мы, немцы, считаем, что союзникам в ближайшее время стоило бы перестать наказывать нас. Можно говорить о нас, немцах, все что угодно, но что бы наши солдаты ни делали в других странах, мы такого наказания не заслуживаем.
- Наказания? - переспрашиваю я. - А почему вы считаете, что то, как вы сейчас живете, это наказание?
- Потому что нам стало не лучше, а хуже, - отвечает фройляйн С. - Мы как будто бы тонем, но до дна еще ой как далеко».
Примечательно эссе о работе Spruchkammern (судов по делам о денацификации) с дословными примерами из конкретных слушаний, на заседания которых, в отсутствие других развлечений, ходят как в театр, запасшись бутербродами. («Все воюют за свою страну и считают это достойным уважения делом, почему мы должны подвергаться наказанию за то, что мы воевали за Германию?»), а в свое оправдание обвиняемые приводят обычно тот факт, что они «слушали иностранные радиостанции и помогали одной еврейской семье».
Мысль Дагермана причудливо изгибается, приводя его к удивительным выводам о человеческой природе внутри исторического безобразия: в «мерзнущем, голодающем, грязном и аморальном Берлине» он встречает польскую учительницу и ее друга итальянского солдата, которые выживают тем, что торгуют на черном рынке. У Дагермана «парадоксальным образом именно они становятся лучами света в кромешной тьме, потому что у них достаточно смелости, чтобы идти на дно с открытыми глазами».
Идти на дно с открытыми глазами - вот единственная доступная добродетель в этом развалившемся мире, а разочарование и осознанный отказ от иллюзий - самый простой выход, когда совесть «одновременно чиста и не чиста». В послевоенной Германии мало кто идет на дно с открытыми глазами. В разрушенной голодающей бездомной стране нацист-адвокат, выйдя победителем из комедии под названием «суд по делам о денацификации» все еще может купить большой участок земли и (условно) процветать; читавший лекции в оккупированной Франции в 1940 году писатель в 1946 сидит среди книг недалеко от Рура, тоскует по 1940 (было лучше же) и, пока его жена выстаивает очередь за хлебом, пишет барочный роман. «Конечно, - саркастически замечает Дагерман, - можно сказать, что барокко - крайне несовременный способ жить в Руре, где уже начинаются голодные бунты. О какой современности можно говорить в мастерской писателя, где время начинает существовать только тогда, когда уже слишком поздно?».
Впрочем, чтобы передать вам моё полное восхищение этой небольшой но плотной, как атомная бомба, книжкой, пришлось бы переписать ее сюда целиком. Не буду! Читайте лучше сами.
«Молодой врач - консервативный антифашист <…> говоря об оккупации Норвегии, куда его послали военным врачом сразу после окончания института, рассказывает о потрясающих лыжных прогулках при свете луны в норвежских горах».
Стиг Дагерман покончил собой в 1954 году, в возрасте 31 года. В книгу, помимо сборника «Немецкая осень» включены и другие избранные эссе, включая очерк «Наша жажда утешения неутолима», написанный в 1952 году.
«Мобилизованная нация», Николас Старгардт
"Мобилизованная нация" - «интересная книга, но трудная». Николас Старгардт примерно на шестистах страницах (еще сто - примечания и список источников) методично описывает историю (падения?) немецкого государства в период 1933-45 годов. Читать ее немного трудно по нескольким причинам, главная из которых - полагаю - единственно возможный способ изложения: отстраненно об ужасном. Ужасы - а это не только убийства евреев в концлагерях, а также и описания энтузиазма местных жителей Польши и Украины, например, при участии в этих убийствах, бомбардировки союзниками немецких городов в 43-45 годах, зима 1942-43 в Сталинграде, жизнь беженцев внутри Германии - передаются через письма непосредственных участников. Цитаты не закавычиваются, в этом нет надобности: голосом автора говорит целый народ и эпоха, репутация и даже право на высказывание которых кажутся естественным образом табуированными в силу ужаса их преступлений. Большая - и главная - часть книги - это тихая (монотонная?) песня о том, кто виноват и почему так вышло; возможно, главный вопрос 20 века, нерешенность которого на одной шестой части суши, например, привела к тому, к чему привела. Как пропаганда коверкает и подминает реальность (знакомо, не правда ли), как долг грубым образом берет верх над чувствами, как мелкая маета дней (как бы сосед не получил больше меня и больше, чем положено) забалтывает, застит главный вопрос - зачем? Очень много внимания автор уделяет Геббельсу, его решениям, мотивам и сомнениям, его инструментам и идеям, сработавшим и неуспешным. Абсолютно необходимо к прочтению русскими в 2024 году.
«Взлет и падение третьего рейха», Уильям Ширер
“Взлет и падение третьего рейха” Уильяма Ширера "Нью-Йорк таймс" назвала "одной из важнейших работ в области новейшей истории". Эту книгу удостоили Национальной книжной премии, перевели практически на все языки, переиздавали уже более 30 раз - и она по-прежнему находит тысячи и тысячи новых читателей во всем мире. Ширер - американский журналист, в 1934—1940 гг. жил и работал в нацистской Германии, в качестве корреспондента посещая выступления Гитлера и съезды НСДАП. В 1940 г. освещал нацистскую оккупацию Франции. После войны работал на Нюрнбергском процессе.
Что придает работе Уильяма Ширера такую ценность? Почему многие ученые считают ее "лучшим, что было написано о нацизме в Германии"?
Автор не просто констатирует факты и описывает события, он подробно и объективно анализирует истоки появления национал-социализма.
Ход германской истории и особенности немецкого национального менталитета, широкое распространение теории об "особом пути" Германии, политический и экономический тупик, в котором страна оказалась после Версальского договора, идеологические корни национал-социализма и даже подробности биографии Гитлера - все это Уильям Ширер сводит воедино и изучает в совокупности взаимовлияний.
